Что общего у Вирджила Абло и Мартины Роуз — его возможной преемницы в Louis Vuitton

Вирджил Абло сделал себе имя на смешении элементов классического мужского портновского мастерства со спортивной одеждой и стритвиром. Именно это умение сочетать несочетаемое обеспечило ему работу в Louis Vuitton. Мартина Роуз тоже владеет этим навыком в совершенстве. На нем, собственно, и построены все коллекции ее бренда Martine Rose. В последней, например, вполне классического вида костюмы-двойки с «плечистыми» мужскими пиджаками гармонично уживаются с атласными спортивными костюмами, а анораки заправляются в строгие брюки на манер «хрустящих» хлопковых рубашек.От такого соседства не страдает ни один предмет одежды — дизайнер одинаково уверенно чувствует себя как в классическом тейлоринге, так и в создании более расслабленных вещей. В работе на большой люксовый бренд пригодится и то, и другое: большая и требовательная клиентура Louis Vuitton едва ли станет довольствоваться набором однообразных вещей — этим людям определенно нужно разнообразие.

Пожалуй, самая веская причина, по которой Вирджилу Абло когда-то предложили возглавить мужское направление Louis Vuitton — его виртуозное умение делать коммерческие хиты. За свою карьеру дизайнер заработал звание эдакого царя Мидаса от моды: все, на чем он оставлял свои фирменные кавычки, моментально превращалось в золото — от кроссовок в коллаборации с Nike до необычных «дырявых» сумок. И хотя название Martine Rose широкой публике известно куда меньше, чем Off-White, в неумении выдавать настоящие бестселлеры Мартину Роуз не упрекнешь. Целых три года она проработала креативным консультантом мужской линии Balenciaga. За это время Роуз успела приложить руку к созданию всех знаковых вещей, по которым мы узнаем мужские коллекции бренда времен Демны Гвасалии: укороченных бомберов, гиперсайз-футболок с принтами и логотипами и «плечистых» пиджаков. Так что с коммерческой частью работы она справится не менее успешно, чем с творческой: подобный опыт у нее за плечами уже есть. Нет сомнений и в том, что она выдержит бесконечный круговорот новых коллекций и Недель моды: работу в Balenciaga она благополучно совмещала с построением собственной именной марки, которая за это время «прописалась» во всех главных концепт-сторах мира — от нью-йоркского Dover Street Market до московского КМ20.

Но главное, что роднит Абло и Роуз — искренность во всем, что они делают. Вирджил не скрывал, что был скорее преданным фанатом моды, чем профессиональным дизайнером в полном смысле этого слова, и не приписывал себе авторство чужих приемов, которые нередко цитировал в коллекциях. Роуз же называет свои ранние работы «чертовски дорогим хобби» и честно признается, что поначалу была вынуждена подрабатывать в лондонских барах, чтобы иметь возможность покупать ткани для коллекций. В весенне-летнем сезоне 2015 года коллекция Martine Rose состояла всего из одного лука — и дизайнер не стала объяснять это витиеватыми фразами. Мартина честно призналась, что на полноценную коллекцию ей не хватило денег. «Я не боялась быть честной на этот счет. Мне не было страшно сказать: "У меня нет денег, поэтому в этом сезоне я сделаю всего один образ"», — рассказала дизайнер в интервью британскому Vogue. Такое стремление быть собой в мире моды, где каждый второй занимается личным мифотворчеством, привлекает к Абло и Роуз самых разных людей, включая звезд первой величины. Вирджил, например, крепко дружил с Канье Уэстом, а на показ Off-White, посвященный его памяти, и вовсе собрался весь цвет моды и шоу-бизнеса. Мартина же покорила Рианну и Дрейка (последний даже был моделью на ее диджитал-показе). Но самое главное: Абло с его вероятной преемницей роднит умение транслировать свою искренность через собственные коллекции. А это уже способно растопить не только сердца звездных друзей, но и миллионов покупателей по всему миру.