Как античность стала главным трендом 2022 года
Когда год назад Мария Грация Кьюри показывала круизную коллекцию Dior в Афинах, никто и не подозревал, что это станет началом нового большого тренда. Принты по мотивам росписей на древнегреческих амфорах, драпированные платья, скроенные на манер хитонов и финальное посвящение мифу про Леду и лебедя (сюжет которого звучит жутковато в условиях новой этики — но это относится ко всей античной мифологии) выглядели логичными в рамках истории Дома и не требовали, казалось бы, более широкого модного контекста. Отправной точкой для создания коллекции послужило фото, сделанное в 1951 году для журнала Paris Match, на котором модели в кутюрных платьях Dior позируют на фоне афинского Акрополя. И потом, к тому моменту мир порядком устал от антиковидных ограничений, границы начали понемногу открываться, все жаждали путешествий, а «путешествующие» показы снова вернулись в жизнь редакторов и инфлюенсеров. Все даже успели забыть, как незадолго до наступления первых локдаунов рассуждали об усталости от бесконечных перелетов и переездов ради 15-минутных шоу. Но, как выяснилось позже, Мария Грация практически сыграла роль вещей Кассандры. Или как минимум трендсеттера.
Уже после случилась весенне-летняя коллекция 2022 года Thom Browne с «ожившими» античными статуями и потрясающей красоты принтами, имитирующими высеченные в мраморе драпировки. И завораживающее шоу Джонатана Андерсона того же сезона с золотыми гиппотораксами (нагрудными доспехами) и сложносочиненными драпировками пастельных платьев. Одна вариация на тему — случайность. Две — совпадение. Три — уже тренд. Да и тремя «античными» коллекциями дело не ограничилось: два сезона спустя можно смело констатировать, что их гораздо больше — и этот тренд игнорировать совершенно невозможно. Вариации на тему гиппотораксов возникли на показах сезона весна-лето 2023 у Gabriela Hearst и LaQuan Smith, сандалии-гладиаторы — у Giambattista Valli, а сложносочиненные драпировки, так любимые древними греками — вообще в каждой второй коллекции, даже если они формально привязаны совсем к другим темам и источникам вдохновения.
Античность проникает в работы дизайнеров как напрямую, так и опосредованно. Все та же Мария Грация Кьюри то и дело цитирует в коллекциях Dior ампирный силуэт с приподнятой линией талии и струящейся юбкой — а это ничто иное, как прямая цитата античного костюма глазами европейцев XIX века. Джонатан Андерсон в прошлой весенне-летней коллекции тоже формально вдохновлялся картинами Якопо Понтормо — а тот, как и все итальянские художники того времени, так или иначе ориентировался на римские и греческие образцы. И потом, античная культура заложила основу для современной европейской цивилизации — так что в своих изысканиях все мы будем возвращаться к ней, пусть даже и неосознанно.
И все же такой всплеск интереса к античности именно сейчас любопытен. Кажется, в этой тяге к классическому искусству слились и усталость от повсеместного пост- и метамодернизма, и тяга к эскапизму на фоне тревожной новостной повестки. Центральная идея античной философии — поиск порядка, красоты и гармонии в мире, борьба с хаосом и хтонью. И сейчас это актуально, как никогда. Так что годы (да что там — тысячелетия) идут, а проблемы у человечества остаются все те же. А потому и идеи того времени не будут терять своей актуальности, какими бы далекими они не были по хронологии.
