Дягилев и мода: 4 коллекции, вдохновленные «Русскими балетами»
В Новой Третьяковке открылась выставка «Дягилев. Генеральная репетиция», приуроченная к 150-летию со дня рождения Сергея Дягилева. И это лучший повод вспомнить, какое влияние легендарный балетный антрепренер (или, говоря современным языком, продюсер), театральный критик и журналист оказал не только на театр и изобразительное искусство, но и на моду. Балеты Дягилева стали для чинной парижской публики начала прошлого века настоящим откровением. Яркие, избыточные, по-язычески неистовые и по-восточному громкие, они моментально сделали героев светского Парижа фанатами всего русского. Ошеломительный успех «Русских сезонов» можно объяснить лишь гениальным расчетом Сергея Павловича: именно ему первым пришло в голову продавать иностранцам сказку о России как восточной стране, которую европейцы таковой всегда и считали. Русские артисты балета, композиторы и художники взяли на себя роль проводников между Востоком и Западом ровно в то время, когда Европа отчаянно нуждалась в чем-то новом, ярком и неожиданном. И это сработало: после первого же сезона дягилевских балетов вся парижская публика переоделась в тюрбаны с перьями, шаровары, золотую парчу, боярские меха и султанские кафтаны. Парижские модельеры подхватили «перевели» сценические костюмы на язык реальной жизни, навсегда изменив историю моды. Рассказываем о четырех дизайнерах, которые в разное время вдохновлялись «Русскими сезонами» Дягилева и доказали, что они не теряют актуальности со временем.
Поль Пуаре
Поль Пуаре всячески отнекивался от влияния на его коллекции балетов Дягилева, однако же фанатично посещал все спектакли знаменитой труппы в Париже. И потом, восточные мотивы в работах Пуаре очевидным образом стали появляться именно после успеха дягилевских балетов «Шахерезада» и «Клеопатра», костюмы к которым создал Лев Бакст. Принято считать, что шаровары, кафтаны и тюрбаны появились в европейской моде именно с легкой руки Поля, но в постановках Дягилева они все же мелькнули раньше. По Парижу ходили упорные слухи (подогреваемые самим Бакстом), что после премьеры этих постановок модельер пригласил русского художника создать несколько эскизов для своих коллекций. Сам он это отрицал — как и то, что вдохновлялся работами своего коллеги из далекой России. Однако не заметить параллели с костюмами Бакста в коллекциях Poiret того периода решительно невозможно. Как и проигнорировать тот факт, что позже Пуаре создаст посвященную России коллекцию «Казань».
Коко Шанель
«У русских я научилась по-настоящему работать. Я не была бездельницей и ничего не делала спустя рукава, но то, что творилось за кулисами Дягилевского балета, повергало в шок. Там я увидела, как можно погибать и воскресать с каждым движением, потому что именно от этого оно становится совершенным, как ради творчества можно и нужно забыть себя. Поняла, что так и только так появляется бессмертное», — вспоминала свое знакомство с Дягилевым и русским балетом Габриэль Шанель. Именно с него (и романтических отношений с Великим князем Дмитрием Павловичем) в жизни великой мадемуазель начинается «русский период». Весьма, к слову, плодотворный: за это время Шанель успеет не только создать костюмы для дягилевского балета «Голубой экспресс», но и выпустить несколько коллекций, вдохновленных русским костюмом. Она введет в Париже моду на блузы, явно навеянные одеждой русских крестьян, а также выпустит свои культовые нити жемчуга, «списанные» с фамильных драгоценностей Дмитрия Павловича.
Ив Сен-Лоран
В своей любви к Дягилеву расписывался еще один парижский дизайнер — Ив Сен-Лоран. В 1976 году он выпустил легендарную «русскую» коллекцию Opéras — Ballets russes, которую принято считать вершиной его карьеры. Непривычно масштабный по тем временам показ прошел в центральном зале гостиницы Intercontinental в Париже. Все шоу собравшаяся публика завороженно рассматривала детали коллекции: царственную золотую парчу, круглые шапки-«боярки», мягкий бархат, невесомый шифон, роскошный струящийся шелк, пышные «цыганские» юбки, подбитые мехом жилеты, килограммы бижутерии, блестящие шали с бахромой и замысловатые тюрбаны. После финального выхода невесты зал взорвался аплодисментами: ничего подобного зрители еще не видели. Наутро в газетах появились восторженные обзоры коллекции, которую уже тогда нарекли лучшей в карьере легендарного кутюрье.
Джон Гальяно
После Сен-Лорана к теме «Русских сезонов» решил подступиться Джон Гальяно — и лишь в 1998 году. Одну из своих первых кутюрных коллекций для Дома Dior он показал в здании Оперы Гарнье, которая на один вечер стала порталом в начало XX века. Расшитые бисером и стеклярусом «оперные» пальто, платья из парчи и шелка, кринолины, шляпы с вуалью и по-восточному богато богато декорированные вечерние наряды из разноцветного бархата напоминали о временах, когда Париж захватила русская лихорадка, а самые видные светские дамы хотели выглядеть, как балерины из труппы Дягилева.