Профессия — скандал: откуда взялись первые папарацци и при чем тут итальянское кино

Если верить сценаристу «Сладкой жизни» Эннио Флайяно, это имя они с Феллини случайно увидели в романе «У Ионического моря» Джорджа Гиссинга — и сразу поняли, что оно подходит их герою. «Папараццо, — говорил Феллини в интервью Time, — напоминает мне жужжащее насекомое, зависающее, метающееся, жалящее». И правда, «папараццо» даже звучит похоже на итальянское слово для москитов — «паппатачи». Так папарацци часто и воспринимают — как назойливых вредителей, паразитирующих на теле популярной культуры. Однако история взаимоотношений папарацци и кино, особенно в Италии 1950–60-х, куда более сложна. Они — такая же неотъемлемая часть этой экосистемы, как и определившие эпоху итальянские режиссеры и приезжавшие в Рим со всего мира кинозвезды.

Вышедшая на экраны в 1960 году «Сладкая жизнь» дала имя не только папарацци — название фильма Феллини стало ассоциироваться с целым десятилетием итальянской истории, расположившимся между бедными послевоенными годами и кровавыми свинцовыми семидесятыми. Построенная еще при Бенито Муссолини Чинечитта, крупнейшая киностудия Европы, стала прекрасной альтернативой Голливуду — продюсерам особенно нравилась невысокая стоимость итальянской рабочей силы. В 1950-е годы в Рим на съемки потянулись зарубежные кинозвезды, на его улицах легко можно было встретить, например, Одри Хэпберн или Ричарда Тэйлора. Вечный город снова стал центром мира, а римские фотографы, до этого за копейки снимавшие туристов у фонтана Треви, нашли себе новую работу: газеты платили им существенно больше за эксклюзивные снимки знаменитостей.

Именно истории уличных фотографов (тогда их называли скаттини — «щелкачи», по звуку сделанного снимка) послужили вдохновением для знаменитого фильма Феллини — режиссер покупал им выпивку, а те с удовольствием делились самыми безумными случаями из своей карьеры. «Я провел много вечеров болтая с Тацио Секкьяроли и другими фотографами с виа Венето, узнавая секреты их профессии, – рассказывал Феллини. – Как они выслеживали свою добычу, как игрались с ней, как адаптировали съемку под запросы разных газет. Они рассказывали уморительные истории о многочасовых засадах, изобретательных планах побега и драматичных погонях».

Одного из главных скаттини, Тацио Секкьяроли, называют главным прототипом Папараццо. Говорят, что Феллини даже предлагал эту роль ему самому, однако Секкьяроли отказался — куда комфортнее он чувствовал себя за объективом и с удовольствием консультировал актеров на съемочной площадке показывая им, как работают настоящие фотографы. Несколько ключевых эпизодов «Сладкой жизни» — буквальный оммаж скандальным репортажам Секкьяроли.

Самый яркий из них — сцена со стриптизом, буквально позаимствованная у Секкьяроли. Этот скандал вышел далеко за рамки Италии — фотографии папарацци с закрытой вечеринки в римском ресторане разлетелись по всему миру. На ней тогда неизвестная итальянской публике турецкая танцовщица Айше Нана, приехавшая в Рим в надежде на яркую карьеру в кино, исполнила перед гостями настоящий стриптиз (позже она утверждала, что ей что-то подмешали в шампанское). Секкьяроли был не единственным фотографом, оказавшимся в тот вечер в ресторане, но только он догадался снять сцену целиком с высокой точки: так, что в кадре оказалась не только полуобнаженная танцовщица, но и наблюдающая за ней светская публика. Сценарист «Сладкой жизни» Эннио Флайяно рассказывал, что в первоначальной версии Феллини хотел сделать танцовщицу главной героиней всего фильма, но в результате решил показать этот мир глазами аутсайдера — журналиста.

Знаменитая сцена купания Аниты Экберг в фонтане была подсмотрена у другого папарацци, Пьерлуиджи Пратурлона. Несмотря на то, что он зарабатывал на жизнь скандальными снимками знаменитостей, со многими из них он поддерживал дружеские отношения. Подвозя однажды вечером с танцев Экберг (да, в фильме она повторит сцену из своей же жизни) Пратурлон, по ее просьбе, остановил машину у фонтана: актриса повредила ногу и хотела промыть рану в воде. Довольно быстро это превратилось в публичный перформанс — Анита танцевала в воде на глазах у восхищенных прохожих и, конечно, снимавшего все на свою камеру Пьерлуиджи. Забавно, что на съемках «Сладкой жизни» ситуация повторилась практически буквально — не только шведская актриса играла саму себя, но рядом с фонтаном опять стоял Пратурлон со своим фотоаппаратом. В этот раз уже в другом статусе — Феллини пригласил его на роль официального фотографа на съемочной площадке.

Впрочем, влияние папарацци на итальянский кинематограф не ограничивалось парой историй, рассказанных ими за бутылкой вина Федерико Феллини. Скандалы и драки со звездами, с которыми фотографы чаще всего попадали в газеты, создавали хорошо монетизируемый образ главных противников киноиндустрии, когда на деле они были максимально органично в нее интегрированы. Звезды послевоенного кинематографа первыми осознали: то они делают за пределами экрана не менее важно, чем их роли в кино. Жесткая граница, еще в 1930-е годы разделявшая их личную жизнь и искусство, практически исчезла. В любом появлении на публике они играли роль — самих себя.

Большинство снимков папарацци делалось на виа Венето — главной тусовочной улице Рима, где звезды проводили большую часть свободного времени. Фотографы имели информаторов по всему городу, но главным источником сенсаций всегда оставались сами знаменитости, их агенты и директора киностудий, отлично понимавшие, что скандальная фотография в газете станет отличным бонусом к дорогостоящей рекламной кампании очередного фильма.

Конечно, не обходилось и без реальных конфликтов — самым ярким примером более конфронтационной манеры съемки является Рино Бариллари. За более чем шестидесятилетнюю карьеру он 165 раз попадал в больницу, 12 раз ему ломали ребра, разбили 78 фотоаппаратов и 40 вспышек. Известность пришла к Бариллари в совсем юном возрасте — в 1963 году о семнадцатилетнем пареньке заговорила вся Италия. Бариллари подкараулил номинанта на Оскар Питера О’Тула, выходившего из ночного клуба вместе с актрисой Барбарой Стил. Разгневанный актер (он был женат) решил избавиться от улик и разбил камеру папарацци о его же голову. Однако это привело к обратным последствиям — из-за избиения о скандале узнали все, а О’Тулу пришлось заплатить Бариллари огромную по тем временам компенсацию в миллион лир. Казалось, о каком взаимовыгодном сотрудничестве может идти речь после такого? Однако уже через год О’Тул с удовольствием позирует Бариллари. На снимке актер схватил владельца ресторана, словно замахнувшись для удара. Оба смеются — обыгрывая сложившуюся из-за случая с папарацци репутацию, они разыгрывают шуточную сценку — темпераментный актер избивает бизнесмена, потому что получил слишком большой счет за ужин.

Многие из первых папарацци, начавшие снимать еще в 1950-х — Тацио Секкьяроли, Пьерлуиджи Пратулрон — довольно рано ушли из профессии. Что характерно, в кино: Секкьяроли, друживший со многими кинозвездами, часто снимал их в своей студии, был личным фотографом Феллини и Софи Лорен; Пратурлон тоже работал с Софи Лорен, но в первую очередь прославился на съемочных площадках — в качестве фотографа он работал больше чем на 400 фильмах. Расцвет «сладкой жизни», продлившийся вплоть до 1968 года, снимали уже другие — например, Рино Бариллари, чья выставка «Король папарацци» сейчас открыта в МАММ.